Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ
Вот именно с этой тёткой и выпало Василисе возвращаться домой. Девчонка, стесняясь признаться в приключившемся с ней конфузе и попросить родственницу о помощи, опасливо соскользнула вниз, стараясь не поворачиваться спиной к проходу со снующими взад-вперёд пассажирами.
– Ты чего там жмёшься? – сразу заподозрила неладное сестрица.
– Ничего… – прошептала Васька. – Слушай, у тебя есть… вата?
– Вата? Сейчас гляну! – ответила та, доставая из сумочки и с готовностью протягивая крохотный белый комочек, размером с грецкий орех.
Василиса озадаченно нахмурилась, горестно вздохнула и расстроенно посмотрела на тётку. В это время, ну совсем некстати, мимо открытого купе пыхтя потащились пассажиры с огромными чемоданами. Девчонка перепуганно охнула и машинально шлёпнулась попой на нижнюю полку, на которой, ничего не подозревая, сопел в сладком сне демобилизованный солдатик. Так и просидела до самой остановки. Когда наконец пришло время выходить, отлепилась от сиденья и зарумянилась краской стыда, увидев, что натворила – на белом пододеяльнике остался чёткий отпечаток ярко-красного цвета. Потому, не мешкая ни секунды, подхватив чемоданчик и прикрывая им спину ниже пояса, рванула к выходу!
– Васька! Ты куда?! – заверещала вслед тётка Вера. – Зараза такая! А остальные сумки кто понесёт?!
«Да плевать я хотела на твои котомки с вареньем! Не до них мне сейчас!» – так и не высказав крамольные мысли вслух, Васька спасалась бегством, попросту – драпала, представляя изумлённую физиономию парня, когда тот проснётся и обнаружит незнамо откуда появившееся безобразие. От этих мыслей девчонка покраснела ещё сильнее, пылая щеками, словно флагами на майской демонстрации.
По её возвращении домой вконец замученная на своих огородах мать, услышав новость, что дочка вдруг стала девушкой, без лишних комментариев и расспросов молча выдала вату и бинты. Вот с таким дискомфортом, под перестук колёс Василиса обрела все прелести, прилагаемые к вступлению в девичество. Впрочем, естественные изменения в организме, кроме как забот лишних, серьёзности ей или ума особенного ну ни на грамм не прибавили…
На следующий день Васька отправилась на перевязку в районную поликлинику, терпеливо дожидаясь рейсового автобуса на раскуроченной местными вандалами остановке. За компанию с ней в качестве эскорта вызвалась ехать любимая тётушка, родная сестра матери. Таисия… Тётя Тася… Или просто Тася, как с самого рождения называла её племянница. По совместительству женщина являлась ещё и крёстной девочки, а разница между ними составляла всего каких-то четырнадцать лет. Такая… очень интересная, интеллигентная дамочка, вся из себя модная и в шляпе… Василиса рядом с ней возвышалась каланчой, хотя и достаточно симпатичной. А что? Вполне взрослая дивчина в голубой капроновой курточке под цвет глаз, отделанной по краю рукавов и капюшону белым искусственным мехом, в светлых сапожках на небольшом каблучке, даже и не подумаешь, что в голове у неё ветер гуляет. Чувство собственной значимости от столь важных перемен в организме переполняло душу, поэтому Васька старалась вести себя соответственно новому статусу – воспитанно, спокойно и с достоинством. Не крутилась, не вертелась, никуда не лезла… так, как всё детство ожидала от неё мама. Народу на остановке скопилось немало, в основном все поселковые, а так как тётка слыла личностью весьма уважаемой, трудясь в местном Управлении, то казалось вполне естественным, что на них с любопытством поглядывали, поминутно здороваясь. Тем временем детство, как говорится, в одном месте у Василисы продолжало играть, искало выход, ну и, естественно, нашло…
Автобус ещё не подошёл, как неожиданно для всех раздался восторженный вопль великовозрастной девицы:
– Дик! Дик, ко мне! – заверещала Васька.
– Ты чего орёшь?! – от неожиданности Таисия аж подпрыгнула на месте и стыдливо покраснела за племянницу, привлёкшую активный интерес вмиг ожившей толпы.
Скучающие пассажиры, предвидя потеху, радостно зашевелились и стали дружно оборачиваться. Не успела девчонка и глазом моргнуть – пожалуй, сама не ожидала от себя подобной реакции, – как на неё вдруг налетела свора бродячих собак во главе с огромным псом и старым Васькиным знакомцем – дворнягой Диком. Радостно скуля, те кинулись облизывать руки и лицо девочки, вставая на задние лапы, а передние кладя на плечи старой подружке.
– Стыдобища какая… Василиса! Прекрати! Ведь большая девка уже! – от неловкости происходящего родственница не находила себе места, готовая провалиться сквозь землю, и небольшой дамской сумочкой пыталась отогнать назойливых животных. – Фу-у-у! Пошли прочь отсюда!
К счастью женщины, подкатил долгожданный автобус, в который та поспешно затолкала предводительницу собачьей тусовки и ещё долго, всю оставшуюся дорогу, пыхтела на невоспитанную племянницу…
Пожалуй, то была последняя шалость, а лимит на озорство, выданный девочке при её рождении кем-то свыше, оказался исчерпан. В небесном сценарии красовалась жирная точка после первого акта под названием «детство». Летние каникулы подошли к концу, оставив воспоминания о себе тремя глубокими шрамами на ноге, а её ожидал следующий учебный год и волнующие события, положившие начало непростому жизненному пути…
Глава третья
– Здорово, Васька!
– Как отдохнула?!
– Вечером айда в кино?
Шум и гвалт стоял на всю школу, когда класс встретился после каникул. Их седьмой «Б» фонтанировал эмоциями, взахлёб делясь впечатлениями и новостями. Ребята заметно подросли за летние месяцы и изменились. Мальчишки возмужали, а кое у кого из них вдруг стали заметны пробивающиеся редкие усики, голос претерпел изменения, приобретя басовитость и временами срываясь на фальцет. Василисе они напоминали молоденьких петушков из бабушкиного курятника. Девочки же вытянулись и похорошели, превратившись в юных барышень, а сквозь школьное платье явно усматривались задорно топорщившиеся бугорки в районе грудей. Парни, глядя на девчат, беззлобно хихикали и пытались заигрывать, но получалось у них это ещё совсем по-детски, глупо и более чем неумело. Невзначай подойдя сзади к очередной жертве, проводили пальцами по спине промеж лопаток и, ощутив характерную застёжку от бюстгальтера, как ненормальные гоготали: «О, у кого-то сиськи выросли!» – получая от источника насмешек тяжёлым портфелем по голове. Гиканье, визг, крики… класс лихорадило от всплеска гормонов пубертатного периода подростков. Естественно, практически все как один сочли своим долгом немедленно влюбиться, подыскивая объект воздыханий. Ребята многозначительно поглядывали в сторону приглянувшихся особ, а девчонки в ответ томно вздыхали и стыдливо строили глазки. Самой Ваське одноклассники казались слишком мелкими и не заслуживающими внимания, к тому же она ещё в прошлом году заприметила старшеклассника из девятого «А», серьёзного, молчаливого парня, при виде которого страшно смущалась и отводила взгляд, но тот, похоже, и не догадывался, какие чувства вызывает у пигалицы, и равнодушно проходил мимо.
